| |
|
|
Закладка форта Император Павел I. Вооружение фортов Перестройка батареи Константин. Комиссия по осмотру лафетов. Обучение пехоты артиллерийскому делу. работы и стрельы. бНачало формуляра крепости. Недоразумение с мундиром. Обзор состояния крепости перед войной.
|
В эти последние годы перед Крымской компанией были закончены почти все укрепления. К осени 1848 года кончалась батарея Меншиков, и но воле Государя предположено вооружить все ея ярусы бомбовыми пушками, почему пришлось изменить против проекта детали установки орудий.
30-го августа на фарватере происходила закладка нового Форта Рисбанк, основание которого было уже готово. После торжественного молебствия заложена серебряная монета и доска с надписью: «в царствование Государя Императора Николай Павловича и в бытность генерал-адмиралом Великого Князя Константина Николаевича, взамен бывшего на сём месте деревянного заложено каменное Рисбанкское укрепление. Работы открыты 2-го января 1845 года, сооружение производилось строителем-инженер генерал-майором Масловым». После этого началась постройка самого форта, который Высочайшим повелением 1854 года был переименован в форт Император Павел I и не только был самым грозным укреплением в то время, но и теперь сослужит еще службу (рис. 21).
20-го и 21-го сентября разразилась буря, подмывшая все орудия северного бастиона форта Кроншло Великий Князь Константин Николаевич приказал поспешить разоружением форта для перестройки. Артиллерийское ведомство, пользуясь этим случаем, предписало снять 74 орудия для исправления установок. Буря и на других фортах произвела повреждения: между прочим благодаря ей переделана гавань на форте Александр I.
Для облегчения передвижения грузов на Кроншлоте была устроена железная дорога по деревянному помосту, утвержденному на сваях, — первый случай утилизации рельсового пути для перевозки тяжестей.
Постройка Рисбанка шла так успешно, что 1-го апреля 1849 года Государь приказал вооружить два этажа, поставит на них 132 орудия. и доносить о ходе работ два раза в месяц.
В 1850 году были вооружены все три этажа батареи князь Меншиков, и 11-го августа Государь уже смотрел с неё стрельбу. и обявил Свою блогодарность. Наконец, разоружен и сдан в Инженерное ведомство для капитальной перестройки форт Константин. Прилагаемый чертеж показывает старый план форта (лис 5), который едва ли менялся со времени первой его постройки.
В 1849 году неизвестно по какому поводу была прислана комиссия для осмотра в крепости лафетов и для решения, как приводить их в порядок. Отношение председателя этой комиссии к командиру артиллерии ясно обрисовывает взгляды того времени на оборону крепости, а также и состояние вооружения, в котором лафеты играют большую роль. «Комиссия полагала лафеты и платформы, стоявшие на вооружении Северной и Западной сторон, привести в благовидное состояние средствами гарнизона, ибо, судя по местности, с этих лафетов никогда не придется действовать и с мелкими исправлениями они смело прослужат установленный срок. Лафеты, стоящие на Средней и Военной гаванях, не стоит исправлять потому, что укрепления ветхи, и с них стрелять нельзя, исправить же их не ранее трех лет, а потому починка лафетов будет преждевременна. Что же касается до находящихся на Купеческой гавани, Кроншлоте и форте Пётр, то небольшие исправления могут быть сделаны средствами гарнизона, а так как по условиям местности из этих орудий стрелять нельзя, то лучшие лафеты могут быть переставлены туда, где производится практика». Относительно укреплений решение этой комиссии показывает что гавани находились в безнадежно плохом состоянии, и чинили только Купеческую и с неё даже стреляли. Две остальные гавани с постройкой батареи Меншиков уже потеряли свое значение. С артиллерийской точки зрения решение этой комиссии было курьезно: она оставляла негодные лафеты везде, где не производилась практика, е. где не было показной стороны, совершенно игнорируя военное время. Кроме того, она не придавала никакого значения укреплениям Центральной крепости, на которые были затрачены миллионы. Значит кто-нибудь ошибался: или инженеры, строившие крепость, или комиссия. писавшая о лафетах. Укрепления второй линии были обречены на вооружение гнилыми лафетами, хотя впоследствии снова получили хорошее вооружение.
В следующем году, согласно резолюции комиссии, предписано 78 лафетов исправить, 115, расстроенных настолько, что их не стоило чинить, оставить впредь до разрешения уменьшить вооружение крепости в мирное время, остальные 307 лафетов признаны годными. Очевидно, что 38,6% лафетов, а поворотных платформ около 50%, было негодных, и это как раз перед войной. К счастью, вскоре начали заменять лафеты новыми железными, а с фортов сдавали в Центральную крепость деревянные. Для замены негодных деревянных лафетов в 1853 году из Петербургского склада было назначено 362 железных, а для замены 178 старых морских 30-ти фунтовых пушек были высланы 36-ти и 24-х фунт, пушки сухопутного гарнизона. В общей сложности приходилось снять и снова поставить 206 орудий; считая на круг каждое около 300 пудов, надо было переместить 150 тысяч пудов груза в ручную на довольно большое расстояние. Рабочую силу представляли из себя приходившие на лето полки: 1-й и 2-й Карабинерные, Л.-Гв. Литовский, Австрийский гренадерский, 1-й. 4-й, 5-й и 6-й Финляндские батальоны и Учебный сапёрный батальон.
Зимние занятия с пехотой по артиллерийскому делу продолжались. Для практик в ведение 5-го и 6-го Финляндских батальонов было передано: 28 орудий в Купеческой гавани, 29 на Кроншлоте и 15 на форте Император Пётр I. Обучались все люди, и на это смотрели не только как на пополнение в случае убыли артиллеристов, но допускали возможным самостоятельную оборону целого укрепления одной пехотой под, командой своих офицеров, что и было применено впоследствии. Кроме пехоты, с 1850 года артиллерийскому делу обучались и военно-рабочие роты инженерного ведомства; все же артиллерийские роты, как для летних, так и для зимних практик, распределялись по этажам форта Александр. Кстати, нельзя не упомянуть, что при одной из практик с Кроншлота три ядра попало в форт Александр, но никаких несчастий не было.
Из новшеств этого периода укажем на введение скорострельных трубок, имевших форму гриба, по головке которого бил молоток ударного замка. Остатки этих перовых трубок существовали до 1885 года. Оканчивались опыты с деревянными лафетами по выработке поворотной рамы, и в то же время были уже получены правила сборки лафетов Венгловского под пудовые единороги, а в 1850 году два экземпляра были установлены на фортах Петре и Александре (рис. № 20). Технические усовершенствования по этой части шли вообще быстро, и вскоре появился новый образец железных лафетов адмирала Шанца для бомбовых пушек.
Вследствие перевооружения крепости, в течение двух лет было доставлено 154 пушки и 34000 снарядов. Особенно большая работа была по перекладке снарядных куч, которые прежде клали прямо на землю, и потому все нижние ряды ядер, и в особенности бомб, пропадали от ржавчины. В 1850 году экстренно приказано было переложить снаряды на подкладки, и в то же время заготовить несколько десятков тысяч картузов на весь боевой комплект для новых зарядов, что составляло немалый труд.
Зимою 1851 года у правой стороны форта Александр были нанесены громадные кучи льда. мешавшие производить практику из нижнего этажа. Государь приказал расстрелять эти кучи, для чего было назначено 220 снарядов. Только после семи стрельб кучи были уничтожены, зимние практики пошли своим чередом, и закончились Высочайшим смотром 1-го марта. Стрельба производилась с Купеческой гавани, Кроншлота и Петра; Государь объявил благодарность и пожаловал по 50 коп. на человека.
Осенью вышли первые правила «строевой крепостной артиллерийской службы», что явилось уже крупным шагом по пути прогресса крепостной артиллерии. Обучение людей в ротных школах приняло тоже более определенную форму, так как приказано преподавать по программе батарейных школ.
В 1848 году вышло Высочайшее повеление о составлении формуляра крепости, который в настоящее время представляет исторический документ, но так как заведён он был через полтораста лет после основания крепости и без достаточных исторических исследований, то начальные сведения в нём далеко не полны.
Из внутренней жизни крепости следует упомянуть о вторичном появлении холеры, но не такой сильной, как в тридцатых годах. Однако были приняты все меры: город разделён на участки с назначением докторов и фельдшеров; у Кронштадтских ворот открыт временной лазарет для сухопутного ведомства, хотя в войсках холера была слабая.
Нельзя не указать на резко обозначавшуюся в эти годы рознь между офицерами полевой и гарнизонной артиллерии. Все штаб-офицеры числились по полевой артиллерии, и неохотно надевали мундир гарнизонной, который их обязывали носить, что видно из следующего происшествия. 23-го марта 1850 года при посещении Государем батареи Князь Меншиков, Его Величество выразил свое полное удовольствие, сказав: «Я всем очень благодарен за это вооружение». При этом посещении Государя командир батареи полковник Сильверсван был в общеартиллерийской форме и лично просил у Государя разрешения носить форму половой артиллерии, как сказано в предписании инспектора артиллерии, генерал-адъютанта Безака. За это последний сделал замечание командиру артиллерии генералу Ольдерогу, а полковнику Сильверсвану выговор, при этом разъяснено, что командиры укреплений, исключая генералов, должны носить форму гарнизонных артиллеристов, е. эполеты белой канители и каски с белой арматурой из двух пушек и гранаты. В объяснительной записке полковник Сильверсван говорит, что при предшествовавшем посещении Государя он был в форме гарнизонной артиллерии, и Государь посмотрел на него вопросительно, почему 23-го марта он и явился в форме полевой артиллерии, при чем Государь, увидав его, сказал: «вот теперь ты в настоящей форме». Но, несмотря на эту пояснительную записку, приказано было носить форму гарнизонную. Происхождение, а главное воспитание, делали, как видно, большую разницу между гарнизонными и полевыми офицерами. Однако на плечах гарнизонных офицеров создались все крепости, и Император Николай Павлович ценил и награждал этих чернорабочих тружеников, особенно в Кронштадте: есть примеры производства из поручиков в капитаны в три года.
Описав постройки и вооружение, посмотрим теперь, в каком состоянии находилась крепость перед Севастопольской войной.
К этому времени крепость состояла из Центральной ограды и отдельных морских укреплений; батареи же косы были заброшены, даже не значились по табели вооружения, и возникли только в боевое время.
Главная ограда по западной стороне состояла из трех батарей на валах, между которыми были расположены Кронштадтская и Цитадельская казармы, имеющие каждая оборонительную полубашню. Валы соединялись с батареею № 1 в северо-восточном углу. Впереди главного рва, на входящих плацдармах, имелось четыре редана, за ними гласис с двумя проездами и мостами через ров. Вооружение стояло только на открытых батареях; всего было 27 пушек на главном валу и
15 пушек полагалось в двух башнях, но они лежали на подкладках; на реданах было 12 пушек.
Вдоль всей северной стороны по берегу шла земляная плотина. На ней было расположено семь батарей, на которых полагалось 71 орудие, стояло же 50. Сзади находились четыре двухэтажных оборонительных казармы, однако не вооруженные; последняя из них была даже занята госпиталем. Между казармами находится оборонительная стенка с примкнутыми сводами и открытой обороной, имея три оборонительные полубашни, игравшие как бы роль капониров. Эта сторона заканчивалась северо-восточной оборонительной башней, на которой полагалось шесть карронад, лежавших на подкладках, впереди неё имелась земляная батарея, служившая в то же время плотиною, на которой стояло 9 пятипудовых мортир, и на закруглении её полагалось 21 мортира, но стояло 15.
По восточной стороне была каменная оборонительная стенка с одноэтажной оборонительной казармой и Петербургские ворота с кордегардией: дальше снова шла стенка с пушечной и ружейной обороной. На этой стороне полагалось 21 орудие, стояли же всего 11.
С южной и юго-восточной сторон были укрепления гаваней, расположенные на молах. Военная гавань имела семь бастионов с прямыми куртинами и один полубастион. Восточный фронт её был каменный, остальные деревянные ряжевые. Орудий полагалось 80, стояло 60. Средняя гавань ограждалась ряжевым молом с двумя бастионами и реданом, от Купеческой отделялась дамбами канала Петра Великого. Орудий на ней полагалось 47, стояло же 32. Эти две гавани почти потеряли боевое значение после постройки батареи Князь Меншиков, находившейся по восточную сторону Купеческих ворот. Батарея, облицованная гранитом, имела три этажа казематов; в каждом стояло по 12 бомбовых трёхпудовых пушек, и на открытой батарее сверху было 8 пушек, всего 44. Она имела 12 пороховых погребов и подвал для принадлежности (рис. № 18). Купеческая гавань была ограждена частью каменной, частью деревянной стенкой с полубастионом, на вооружении полагалось 130 пушек и 12-ть мортир, из которых стояло 107 пушек, да и то старых тридцатифунтовых.
Из описания видно, что Центральная крепость была построена вся, но во многих частях были пробелы, как в инженерном, так и в артиллерийском отношении. Даже закрадывается мысль, нужна ли была Центральная крепость такой силы, как она была выстроена; не права ли была артиллерийская комиссия, говоря, что с северной стороны стрелять не придётся.
Теперь посмотрим оборону южного фарватера, на котором было сосредоточено всё внимание. Он оборонялся фортами: Кроншлот, Петр I, Александр I, Константин и заново строившимся в то время фортом Рисбанк. Чтобы подвести итоги боевой готовности фортов, рассмотрим их каждый отдельно.
Форт Кроншлот (лист 7 фиг. А), бастионного начертания, с гаванью внутри, одетый снаружи гранитом, но ещё без Николаевской батареи. Всего на укреплении полагалось 139 орудий, находилось же 74, т. е. 53%, остальные надо было доставить.
Форт Петр I (бывшая Цитадельская крепость) состоял из трех полубашен, соединённых оборонительною стенкою с гаванью внутри для канонерок. Полубашни были с двухъярусной обороной, до амбразур из гранита, выше из плиты. В их казематах стояло 34 орудия и на верху 26. Гранитная стенка между полубайтами была вооружена 20 орудиями. Тыльная часть стенки тенального начертания с двумя воротами в гавань, через которые были сделаны раздвижные мост; она была вооружена 20-ю орудиями. На вооружении стояли все полагавшиеся орудия, но не соответствующих калибров, по большей части были старые тридцатифунтовые пушки.
Форт Император Александр I (лист. 7 фиг. 0 и рис. № 19), стены которого облицованы финляндским гранитом, косвенными выстрелами обстреливал фарватер и с этой стороны имел трехъярусную оборону и открытую батарею на верху; в горжевой стороне одним этажом было меньше. Начертание форта эллиптическое, с двором и воротами в горжевой части. Он имел 55 оборонительных казематов и 12 пороховых погребов; вооружение состояло из 121 орудия, причём 22 помещались на валганге; преобладающий калибр были трехпудовые бомбовые пушки и пудовые единороги. Форт представлял надежную опору против тогдашнего флота.
Форт Рисбанк находился в постройке, близившейся к концу. Он обороняет фарватер, имеет сомкнутое очертание с насыпным двором. В плане он представляет очертание, похожее на корону. Фас, обращенный к фарватеру, соединялся с двумя более короткими, а эти последние смыкались четвертым, во входящем углу которого помещались пристань и ворота. Стены форта одеты гранитом, передний фас и закругленные части были в три этажа, боковые фасы двухэтажные, а горжевой в один этаж. Весь форт имел 37 оборонительных казематов, 18 пороховых погребов и три ядрокалительных печи, кроме того, наверху имел открытую оборону; подвальный этаж в переднем фасе был приспособлен к метанию конгревовых ракет, а в остальных к жилью. Вооружение его по ведомости 50 года, пока он был деревянным, состояло из 114 орудий, по табелю же 1854 года значилось 220; доминирующим калибром были пудовые единороги. К началу кампании форт был готов, и спешно вооружен, как увидим далее. (Лист. 7 фиг. С. Рис. № 21 и 23).
Форт Константин за ветхостью был разоружён в 1847 году. Он был деревянный с гаванью по средине; батарея в два яруса имела на валганге 25 открытых сзади казематов, состоявшись из деревянных срубов; далее была такой же системы стенка с воротами в гавань, далее одноэтажный деревянный канонир, от него снова оборонительная стенка с воротами, бонами и двумя мостами. О вооружении его сведений не имеется; видимо, он не играл большой роли. (Лист, 5 и Лист, 7 фиг. Д).
Рассмотрев крепость по частям, сделаем некоторые обобщения. Центр обороны был перенесён исключительно на форты южного фарватера, коса была заброшена, её укрепления находились в плачевном состоянии о защите северного фарватера нигде не упоминается, однако из последующего и по рассказам стариков видно, что на нём было две батареи, оставшиеся, вероятно, от оборонительных работ 1808 года, и находившиеся в состоянии, близком к развалинам. Но до войны там ничего и не строилось, в предположении, что фарватер заграждён ряжами. На вооружении полагалось иметь 1226 орудий, имелось же 966, из которых 63% стояло на верках, для постановки же всех не хватало лафетов. Основным- калибром фактически были тридцатифунтовые пушки, уже устаревшие по своим конструктивным данным: их было 30%.
Среди вооружения было много орудий старого литья, которые прежде чем ставить, начали испытывать. Из каждой пушки делали по 25 выстрелов, отводя людей за прикрытие; при этом были забракованы все шестифунтовые и 36-ти фун., отлитые в 1796 году. Бомбовых пушек еще было мало даже по табели вооружения.
Теперь взглянем на вместимость порохохранилищ, помещение для гарнизона, продовольствия и т. п., что тоже имеет важное значение при обороне крепости, хотя бы и с открытым сообщением.
Пороховые погреба вмещали 22516 пудов пороху, в расходных погребах под валгангами Центральной крепости могло помещаться 2080 боевых зарядов, т. е. количество, достаточное для отражения штурма.
Считая по числу пар, при условии, что все матросы выведены на суда, можно было поместить 29780 человек, из них 10575 в помещениях сухопутного ведомства и 19205 морского. Такая вместимость гарнизона была вполне достаточна. В госпитале морского ведомства помешалось 2500 человек больных; едва ли, впрочем, это справедливо, а принимая во внимание, что госпиталь и до сих пор единственное лечебное место в городе, то он, конечно, был мал для потребности всего населения. В магазинах морского ведомства помещалось: 10000 четвертей продовольственных запасов и 10000 порций разной морской провизии; в магазинах сухопутного ведомства — 12000 четвертей, что в сумме было достаточно на годовой срок для 26000 человек.
Вот в каком состоянии находилась крепость перед самой войной. В общем заключении годового отчёта но артиллерийской части за 1853 год сказано, что, кроме батареи Меншикова, форта Рисбанк и Константина, положено иметь в военное время прислуги 1481 человек артиллеристов и 1007 пехотных солдат, состояло же артиллеристов 782 человека, т. е. всего половина. По табели вооружения полагалось 1226 орудий, но даже на имевшиеся 908 надо был 6394 человек прислуги, почему при мобилизации пришлось наскоро пополнять всё это вполне не подготовленными частями пехоты.
В виду воины, 22-го июля были воспрещены отпуска и отставки, а с 20-го октября у коменданта начались совещания о приведении крепости в оборонительное положение, причём составлялись ведомости недостающему имуществу. Через несколько дней получено предписание иметь по 160 снарядов и по 14 бомб на орудие. Для выполнения этого была сформирована лабораторная команда из четырех офицеров, 50 кадровых лаборатористов и рабочих от войск. Всего следовало приготовить 195000 зарядов и снарядить 36600 снарядов. Эта нехитрая, но кропотливая работа не могла быть выполнена так скоро, как желали в Петербурге, и затянулась даже на следующий год.
|
|
|
|
