А. В. Шелов

Исторический очерк крепости Кронштадт
 

ГЛАВА XXII.

1824—1828.

Разрушения, произведенные наводнением. Осмотр крепости Великим Князем Николаем Павловичем. Уборка орудий. Начало построек. Формирование арестантских рот. Назначение второго коменданта. Постройки 1826 года и сметы на следующие годы. Осмотр всех помешений гарнизона и морских. Комитет под председательством Великого Князя Михаила Павловича. Участь Александр-Шанца. Состав и деятельность артиллерийского гарнизона.

      28-го марта начата переписка о постройке таможенных зданий и о перенесении гауптвахты на место, занимаемое ею в настоящее время. Никаких усиленных работ не предполагалось в этот год, как вдруг мирное течение жизни крепости было нарушено ужасным наводнением. В ночь на 7-е ноября начался сильный юго-западный ветер. превратившийся к 10 часам утра в бурю. Вода поднялась так, что покрыла все улицы города, кроме нагорной части, и достигла 11^1/2 фут выше ординара. Мосты у Цитадельских и Кронштадтских ворот унесены в море, у всех кордегардий снесены платформы, причём три будки выкинуты на валганг. По западной стороне в 6-м и 7-м бастионах, реданах и двух флешах, так же как и по всей северной стороне, бруствера совершенно смыты. В остальных размыты наружные крутости. В Александр-Шанце у двух бастионов фасы смыты во всю ширину, четыре орудия скатились на берег. Петровскую батарею размыло совершенно и караульный дом снесён в море; пострадала такое Ивановская батарея и её караульный дом унесён. Кессель батарею размыло совершенно. В этих укреплениях пороховые погреба и пирамиды для снарядов унесены в море.¹⁾ В донесении морского ведомства сказано, что сильной погодой старая северная № 1 батарея снесена волнами так, что видны одни только сваи, а потому неизвестно, где команда, находившаяся там для присмотра за батареею, «в живых или в мертвых»;²⁾ к сожалению, дальнейшей переписки не найдено.
      Как ни странно, нигде нет донесений о погибших людях; приходится сказать, что официально человеческих жертв не было.
      Пострадала не только крепость, но и город, в северной части которого было разрушено несколько домов.
      Наводнение произвело полное разрушение всех передовых частей крепости, и повредило центральную, как в инженерном, так и в артиллерийском отношении. В глубокую осень трудно было сейчас подвести итоги всем убыткам; они выяснились окончательно только в следующем году. В эту осень спешно был выстроен в полубастионе Купеческой гавани деревянный сарай для артиллерийской принадлежности, и на Рисбанке построены для той же цели сарай, караульный дом и пороховой иогреб на террасах. Крепость настолько была повреждена, что её надо было во многих частях строить почти вновь. Это было как раз вовремя, идеи Пекзана уже разрабатывались за границей. Комиссия 1816 и 1818 годов выразили мнение, что Кронштадт в таком виде совершенно но удовлетворяет своему назначению, и, вероятно, проект каменных крепостных построек был уже готовь, так как приступлено было к систематической постройке крепостных сооружений, существующих и поныне. Весною 1825 года Великий Князь Николай Павлович очень подробно осматривал крепость и лично указал начальнику гарнизонной артиллерии майору Латышеву, где складывать снаряды.
      Присланный по Высочайшему повелению инженер-генерал Опперман приказал собрать разбросанные по всему валу орудия и остатки платформ, причём с северной и восточной сторон крепости орудия вовсе велено свезти на пушечный двор, так как эти части валов должны были быть обращены в дамбы; с западной же стороны только снять с валгангов.
      Порох весь был подмочен, а много и совсем было уничтожено. Для переделки отправлено В Петербург 14788 пудов.
      Работы по артиллерийской части было так много, что летом не было стрельбы. Для работ употреблялись все свободные люди артиллерийского гарнизона, военно-рабочая рота № 8, 2000 человек от флотских экипажей и 1, 2 и 3 арестантския роты. Всем платили по 37 коп. в день, кроме небольшого числа вольных рабочих.
      Инженерные работы начались 5-го июня. Августейший Генерал-Инспектор по инженерной части Великий Князь Николай Павлович спешил обратить в пользу случившееся несчастие и вместо земляных возвести каменные укрепления, предполагавшиеся уже давно.
      30-го августа 1825 года состоялась закладка стены у южного ботардо, где и положена монета и доска с датой закладки (рис. № 14). Одновременно заложен фундамент под эскарповые стены для пяти валов с предположенисм построить вдоль западной части оборонительные казармы на два батальона. Энергично исправлялись повреждения на отдельных укреплениях Кроншлот. Рисбанк, Константин, Цитадель и во всех гаванях.
      На 1829 год были назначены следующия работы:
      1) Кончить северное и южное ботардо.
      2) По западным фронтам насыпать гласис.
      3) Вырыть и обделать ров.
      4) Насыпать два редана.
      5) Сделать Цитадельские ворота и мост.
      6) Фундамент под эскарповую стену и самую стенку до первой башни.
      7) Обе западные оборонительные полубашни.
      8) По северной стороне насыпать плотину, сколько успеют.³⁾ Как видно, программа была задана большая, немного меньше чем задавал Пётр Великий, но средства были больше, и она была выполнена.
      Для усиления работ 28-го марта Государю Николаю Павловичу угодно было Сформировать в Кронштадте четыре арестантских роты, для чего велено было из Финляндекого корпуса выбрать 500 или 600 порочнейшнх нижних чинов.⁴⁾ По этому поводу быль сделан доклад Государю, что летом в Кронштадте из сформированных уже трёх рот сухопутного ведомства и формирующихся четырёх рот с морскими арестантами, всех будет до 1000 человек, что потребует деятельного коменданта с плац-майором и достаточным числом плац-адютантов. Этот доклад и послужил мотивом для назначения второго коменданта, генерал-маийора Трескина. 13-го апреля арестантские роты были сформированы в Петербурге, но морское ведомство отказало в судах для их перевозки, почему Великий Князь Михаил Павлович просил дать 1000 человек матросов. С 1-го мая по 22-е августа работали люди 3-ей бригады 11-ой пехотной дивизии. 3-ей бригады 4-ой дивизии, учебный сапёрный батальон и четыре исправительных роты, всего 1527 человек в продолжение 106 дней.⁵⁾
      По донесению генерала Оппермана почти вся программа работ была выполнена. Работы же будущого, т. е. 1827 года, зависели от разрешения вопроса Государем, обращать ли внимание на оборонительное положение или сначала на размещение людей. В первом случае надо докончить обе башни и эскарповую стену, во втором башни и казарму.
 

	На постройки в 1825 году отпущено было	237088 р.
	В 1826 году отпущено было	395290 р.
	На 1827 год по смете	300000 р.

      На окончание же работ. как доносил генерал Опперман потребуется:
 

a)   На два года для окончания укреплений по западной стороне	742000 р.
b)   Для окончания в 1827 году Северной и Восточной плотин при рабочих от войск необходимо	73000 р.
c)   Для постройки отдельной стенки с башнями по Северной и Восточной стороне, будет окончено в 1830 году	1393000 р.
d)   На постройку шести оборонительных казарм и шести оборонительных магазинов надо	5292000 р.6)
Всего	7500000 р.

      
      Смета, как видно, довольно крупная по тому времени, но в ней зато заключалось оборудование всей центральной крепости, сохранившейся до сего времени, здания же, вероятно, прослужат еще сотню лет. Кроме центральной крепости, энергично исправлялись отдельныя укрепления и молы гаваней, и были в этом году окончены.
      На инженерный департамент, также была возложена постройка порохового погреба для морского ведомства вместимостью в 9000 пудов. Он был проектирован в виде редюита за большой батареей.
      В начале 1827 года, в виду большой смертности среди матросов, по Высочайшему повелению была назначена комиссия, в составе инженер-генерала Оппермана, генерал-адютанта Сенявина и штаб-доктора Будкова, осмотревшая все помещения войск в крепости и представившая Государю акт, в котором изложено, что в сухопутном ведомстве люди размещены удовлетворительно, в морскнх же казармах грязно, сыро и помещены люди тесно. Пища чинов морского ведомства найдена без капусты и всякой зелени, мясо же получалось два раза в неделю, тогда как в остальных частях три раза.
      1-го марта та же комиссия осматривала все здания морского ведомства, всех было 378, из них 31 решили сломать за ветхостью, и 225 требовали капитального ремонта, сумма которого равнялась 888960 рублям, ассигнованых в два года. Государь собственноручно написал: «передать рапорт начальнику морского штаба и спросить, не считает ли он удобным передать все казармы в ведение Инженерного департамента». Мы привели этот осмотр морских зданий потому, что это послужило началом передачи всех укреплений Кронштадта из рук хорового ведомства в сухопутное, так как Государь был вообще недоволен распорядками морского ведомства.
      Несогласие между начальником морского штаба и генералом Опперманом по поводу Кронштадта повело к назначению комитета под председательством Великого Князя Михаила Павловича, из членов генерала Оппермана, генерала Карбоньера и вице-адмирала Моллера. Комитет должен был составить план Кронштадта со всени существовавшими зданиями, а также и с теми, которые необходимо было построить для сухопутного и морского ведомств.⁷⁾
      По утверждённому плану, для устройства охранительных плотин приходилось сносить обывательские дома. Для разбора этого вопроса, а также для определения, какие здания строить раньше других в крепости, была образована местная комиссия из капитана над портом, второго коменданта генерал-майора Бурмейстера, полицмейстера, городского архитектора и двух инженеров, которая, кроме того, должна была решить кто из частных лиц мог строиться прилично на участках, отводимых взамен отобранных, а кто не хотел строиться, тому велено было отводить участки в Ораниенбауме. С решением последнего вопроса быль связан комитет, учрежденный для выдачи пособий потерпевшим от наводнения. Комитет этот решил выдать за пять домов, отобранных под плотины, 11000 рублей, а за восемь разрушенных наводнением 4500 рублей за каждый.
      Из работ в зтот год окончены были: эскарповая стена, ров перед западным фронтом, Цитадельский мост и насыпка реданов; предположено вновь выстроить Цитадельскую пристань по проекту генерала Карбоньера. В этот год на работы были назначены: 3-я бригада 4-ой пехотной днвизии, а также 2-я, после смены из караулов в Петербурге, а до её прибытия командировали 1-ую бригаду 23 пехотной дивизии.
      В конце года возобновился вопрос об Александр-Шанце. После наводнения Государь не приказал его исправлять, так как укрепление бесполезно для обороны Кронштадта. Во время же своего пребывания в крепости Государь поручил генералу Опперману составить проект передовых укреплений, расположивши их не далее 750 сажен от центральной крепости, чтобы неприятель не мог занять позицию между укреплениями и крепостью, не овладев прежде ими. По эгой системе Александр-Шанц, расположенный более чем в пяти верстах, был совершенно бесполезен почему генерал Опперман просил разрушить в нём все здания, к тому же Великий Князь Миханл Павловнч донес, что уже 36 орудий свезено на Пробное место. Государь сначала согласился, а потом приказал разобрать ветхие строения, укрепление же не уничтожать, но и не поддерживать починкой.⁸⁾ Таким образом Александр-Шанц был заброшен вторично на четверть века. С современной точки зрения это была крупная ошибка, да едва ли многие и тогда не сознавали этого. Как мог расположиться неприятель, имея в тылу укрепление Пётр Великий, облиидая только несколькими опорными пунктами, не боялся этого, зная, что надо иметь огромный десант, чтобы бороться с гарнизоном, имеющим несколько опорных пунктов, хотя бы временной профили.
      По артиллерийскому ведомству все года шла уборка орудий и снарядов, работы было так много, что просили освободить артиллерию от караулов, поглощавших всех свободных людей, т. е. 50 человек. Составлена была комиссия для осмотра и рассортировки орудий. Общее число снятых с вооружения было 336, из ннх 102 были признаны негодными. Осенью Государь лично осматривал уложенные пушки, и в знак своего удовольствия пожаловал артиллерийским офицерам сукна на новое обмундирование.
      Для выбора месть под сараи, цейхгаузы и т. п. здания для хранения имущества была образована инженерно-артиллерийская комиссия.
      Чтобы лучше выяснить тяжесть работ, падавших на артиллерийский гарнизон, помещаем списочное и наличное число людей.
 

Обер-офицеров Чиновников Фейерверкеров Музыкантов Рядовых Нестроевых    По штату 8 4 40 4 340 37    По списку 9 4 27 3 187 38    На лицо 7 3 14 3 60 32

            Из этой таблички видно, что на лицо состояла лишь одна пятая часть строевого штатного состава или одна треть списочного, остальные же люди были в разных командировках, как, например, содержали постоянный караул в Мариентальской крепости (около Павловска) в течение нескольких лет, были на Александровском литейном и Сестрорецком оружейном заводах. Из событий в крепостн можно отметить, что 29-го ноября 1825 года гарнизон был приведен к присяге Великому Князю Константину Павловичу, о чём и донесено в Петербург, а 17-го декабря был уже приведён к присяге Императору Николай Павловичу. В виду происходивших в столице смут Государь запретил впредь до особого распоряжения увольнять в Петербург генералов, офицеров и даже нижних чинов, кроме крайних случаев, и то с разрешения военного губернатора. Надо заметить, что в эти годы вообще, видимо, редко ездили в Петербург. Кронштадт жил своей особой жизнью. 9-го июня следующого года случилось несчастие с городом: сильный пожар истребил много частных домов, причём артиллеристы особенно усердно работали, за что по Высочайшему повелению было пожаловано по рублю.
      Летом в первый раз люди были отпущены на вольные работы с предупреждением не ходить на опасные и вредные.
      Обучение людей становилось в прочное положение, функционировала ротная школа и были ежегодные командировки с 1824 года в учебно-артиллерийскую бригаду от каждой роты по два фейерверкера и по два бомбардира. В этот же год последовал приказ, чтобы из неграмотных рядовых производить в фейерверкера не более одной трети всего числа, что положило начало развитию грамотности среди нижних чинов. Интересно выражались заботы о здоровье нижних чинов, среди которых было много женатых, живших еще со времени Петра Великого в отдельных светлицах, а потом в отдельных казармах. В архиве сохранилось отношение городской полиции о том, чтобы «завтра жён и девок солдатских никуда не отпускать для — освидетельствования их городовым штаб-лекарем».
      По технической части этот период закончился введением лафетов с поворотной рамой, передняя часть которой вращалась на ядрах. Были получены чертежи береговых лафетов под 24, 18 и 12-ти фунтовые пушки, а также два лафета, по-видимому предназначавшиеся для испытания.
      Мы взяли период, в который выстроена была центральная крепость, потерявшая теперь своё боевое значение, но существующая в том же виде, как она была создана. Быстрота и энергия в выполнении плана не уступали временам Петра Великого, хотя, как и при нём, далеко не соответствовали предположениям. Критиковать общий план обороны мы не берёмся, так как не вполне знакомы со всеми руководившими идеями, а также вообще с состоянием морской тактики того времени.
      Кроме массы построек, это десятилетие было переходным по части артиллерийской от 30-ти фун. пушек и коротких единорогов к бомбовым пушкам и лафетам, остатки которых есть ещё и теперь в крепости, как воспоминание старины, казавшееся тогда чудом техники.